Движение - Страница 22

— Тогда я надеюсь, что ваши вложения окажутся не напрасными.

— У вас есть основания полагать иначе?

— Ваши новости из Антверпена, и другие, доставленные мне в последнее время, заставляют усомниться, что я когда-нибудь увижу Британию, не говоря уже о том, чтобы ею править.

— Вы будете ею править, дорогая. Мальборо тревожит судьба не страны, а одного полка, близкого его сердцу и недавно ставшего жертвой якобитов. Он беспокоится о некоторых офицерах и сержантах и пытается выяснить их судьбу.

— То, что случилось с одним полком, может случиться со всей страной, — сказала Каролина и обернулась на собачий лай в дальнем конце древесного гордиева узла. Мартин по-голландски звал собак назад. Вероятно, они погнались за белкой, которых здесь был легион.

Вновь повернувшись к Элизе, Каролина поняла, что та оценивающее её разглядывает. Очевидно, герцогиня осталась довольна увиденным.

— Я рада, что мой сын вас нашёл, — сказала она.

— Я тоже, — призналась Каролина. — Скажите честно: вы искали в саду меня или его?

— Я знала, что вы будете вместе. Сдаётся, мы не намного с ним разминулись. — Элиза сняла с перламутровой пуговки на принцессиной талии длинный белокурый волос.

— Он вас ждал и был уверен, что вы приедете неожиданно. Он ушёл прогуляться с каким-то англичанином.

Элиза внезапно выступила вперёд, твёрдой рукой отодвинув Каролину. Лицо её было встревожено, вторая рука метнулась за пояс. Кто-то ломился к ним через Тойфельсбаум. Сцилла и Харибда носились вдоль ограды, как очумелые, ища дыру.

Из зарослей вышел человек и остановился. Первым делом они заметили, что в руке у него кинжал, и только потом — что это один из Элизиных лакеев. Парик он потерял, продираясь через Тойфельсбаум, но его можно было узнать по ливрее. По лицу вряд ли; оно было искажено страхом и яростью; Каролина предположила, что так выглядит боевой раж.

— Ян, в чём дело? — спросила Элиза.

Ян посмотрел на дорогу, убедился, что Сцилла и Харибда отыскали калитку и теперь носятся кругами, прикрывая тыл, после чего, так ни слова и не сказав, шагнул назад в заросли.

Что-то толкнуло Каролину в плечо — это была Элиза. Принцесса попыталась отставить ногу, чтобы не рухнуть, но Элиза предусмотрительно сделала ей подсечку. Они упали, Каролина снизу. Элиза, вместо того чтобы приземлиться на неё всей тяжестью, подставила ладони и оказалась на четвереньках. В следующий миг она выпрямилась и, сидя на лежащей принцессе, обвела взглядом местность.

Второй лакей вышел с противоположной стороны и теперь присоединился к Сцилле и Харибде у калитки. У него тоже был в руке кинжал. Однако Элиза не дала принцессе встать. По дороге прогрохотал экипаж — бедняга Мартин еле-еле сдерживал готовых понести лошадей.

— Что случилось? — вопросила Элиза, когда он наконец остановил упряжку.

Кучер тоже не торопился отвечать. Он привстал на козлах и оглядел лес. В руке он держал пистолет и поворачивал его вместе со взглядом, чтобы; увидев, выстрелить в тот же миг.

— По ту сторону этого чудного дерева собаки учуяли злоумышленников, — мягким голосом сообщил он.

Даже придавленная к земле герцогиней, Каролина сохраняла натурфилософическую пытливость.

— Откуда вы взяли, что это не благонамеренная белка? — спросила она.

— По тому, как вели себя собаки, — ответил Мартин, явно раздражённый вопросом. — Они пробежали по следу от ограды, через которую эти люди, надо думать, перелезли, до соседней части сада, но тут я крикнул им искать госпожу. Когда я поворачивал сюда, то увидел, как по дороге со всех ног бегут двое.

— К нам?

— Прочь от нас, госпожа.

— Луки? Ружья?

— Ни того ни другого, госпожа.

Лишь теперь Элиза поднялась на ноги и потянула за руку Каролину, помогая встать. Лакеи продолжали рыскать вокруг с обнажёнными кинжалами.

— Необычная процедура, — заметила Каролина.

— В Константинополе — вполне заурядная.

— Где вы набрали слуг? — спросила Каролина.

— На палубе капера в Дюнкерке. У меня там был знакомый приватир, некий Жан Бар. Он был ко мне неравнодушен и пёкся о моей безопасности.

Элиза снова повернулась к Мартину.

— Ты узнаешь их, если увидишь снова?

— Госпожа, они были в чёрных балахонах, вроде монашеских, с опущенными капюшонами. Думаю, балахоны мы найдём брошенными не дальше, чем на выстрел отсюда.

— А убийцы смешаются с гостями раньше, чем мы доберёмся до дворца, — заметила Элиза.

— Вероятно, — согласилась Каролина, потом воскликнула: — Простите, вы сказали: «убийцы»?!

— Письмо принцессы Каролины ко мне было запечатано в присутствии Еноха Роота и вручено ему раньше, чем застыл воск. Мистер Роот поехал отсюда в Амстердам по западной дороге без особой спешки, но и без промедлений. Через два дня он был в Схевенингене, ещё через три — в Лондоне. На то, чтобы отыскать корабль и отплыть в Нью-Йорк, ушла неделя. Путешествие через океан не было особенно долгим. Проведя на острове Манхэттен всего ночь, он верхом отправился в Бостон и отыскал меня в день своего прибытия. Письмо оставалось при нём с той минуты, как было запечатано в Лейнском замке.

Странный англичанин кивнул на городские укрепления Ганновера, угадывающиеся в дымке на дальнем конце Герренхаузенской аллеи.

Молодой барон, приметив, что отстал, прибавил шаг.

— Скажите, а вы с Енохом — я называю его Енохом, потому что он старый друг нашей семьи…

— Мне казалось, что он числился её членом, очень давно, когда его звали иначе.

— Это другой разговор для другого дня, — ответил барон на хорошем английском. — Мой вопрос: обсуждали ли вы с Енохом ваше дело в Бостоне при посторонних?